Звенит, как встарь, над Манычем осока

Звенит, как встарь, над Манычем осока, 
В степях Хопра свистит седой ковыль, 
И поднимает густо и высоко 
Горячий ветер розовую пыль. 

Нет никого теперь в моей пустыне, 
Нет, никого уже мне не догнать. 
Казачьи кости в голубой полыни 
Не в силах я, увидя, опознать. 

Ни встреч, ни ожидающих казачек: 
Который день – станицы ни одной. 
Ах, как тоскливо этот чибис плачет 
И все летит, кружася, надо мной. 

Спешит, спешит мой конь, изнемогая. 
Моя судьба, как серна, в тороках. 
Последняя дорога, роковая – 
Неезженный тысячелетний шлях.